Кофейня в море. Хорошее никуда не денется
Старый Новый год окончательно меняет основные декорации, и под занавес мы вспоминаем, что 2019 год был отмечен как Год театра. В течение этого времени Библиотека для молодёжи представила несколько спектаклей в рамках театрального проекта «Камерно», в том числе премьерный показ «Кофейни в море» по мотивам пьесы Фазиля Искандера. Мы поговорили с режиссёром-постановщиком спектакля Анной Харитоновой, сотрудником сектора литературных программ РГБМ, — о творчестве Искандера, актуальности советской литературы, древнегреческих мифах и вечных образах моря и острова — кафе.
— Расскажи, как возникла идея спектакля.
— Год был к Искандеру располагающий, юбилейный, и так вышло, что я решила поближе познакомиться с его творчеством, и совершенно случайно я — конечно, мы все его знаем как прозаика в первую очередь — обнаружила, что у него была пьеса, причём пьеса, которая потом не публиковалась в собрании его сочинений, не переиздавалась, а была опубликована в 1986 году в журнале «Театр» — полноценная двухактная пьеса, с огромным количеством действующих лиц. Когда я её открыла, с первого же прочтения поняла, что это материал, который просится для воплощения на сцене, и у меня сразу родилась картинка того, как всё может выглядеть, а если образ спектакля появляется, то уже потом очень сложно идею забросить.
Сама пьеса урезана мною почти вполовину — материал огромный, даже сокращённый вариант у нас укладывается в полноценный двухчасовой спектакль, а сам оригинал — я в принципе понимаю, почему его никто не ставил.
— В самом деле?
— Да, никто до нас его не трогал, и мне это тоже показалось интересным: на то было несколько причин. Объём, количество героев и много такого контекста, который, наверно, ещё в советские годы звучал бы хлёстко, смело — Искандер вообще автор смелый, и сатира его такая, очень злободневная. Хотя ничего страшного, у нас уже тогда разное можно было показывать и рассказывать, но никто за эту пьесу в то время не взялся, и я подумала, что сейчас как раз юбилей.
Изначально у меня была задумка поработать с прозой Искандера, но, когда я нашла эту пьесу, оказалось, что она написана гораздо позже, чем все хрестоматийные, любимые нами произведения. «Кофейня в море» — это такое сосредоточение разных сюжетных линий, всех его героев — жителей его творческой вселенной. И своеобразный итог его историй, накопленных за долгий творческий путь. Мне показалось допустимым в пьесу вставить вкрапления из прозы писателя, ввести туда героев ещё и из таких произведений, как «Сандро из Чегема» — из новеллы «Табу» была взята одна сюжетная линия, также я обратилась к «Созвездию Козлотура». Здесь не может быть чужеродного: в моём видении, если бы что-то начало противоречить пьесе, оно бы само отмерло. Искусственность сразу ощутима.
— По твоим ощущениям, за 30 лет пьеса не утратила актуальности?
— Ничуть. Когда я её прочитала, я сразу её восприняла как, с одной стороны, трагикомедию, не потому, что там суперпатетический, драматический сюжет, трагедию не в жанровом смысле, а в философском. И одновременно комедию — потому что когда Искандер пишет о самых грустных событиях нашей общей человеческой жизни, всё равно у него всегда виден свет в конце тоннеля. Пьеса тем более актуальна, чем более чётко прописаны временные и пространственные координаты. Мы знаем прообраз этой кафешки на побережье Сухуми, кафе «Амбра», мы знаем, что «Брехаловка» до сих пор существует на побережье, где по-прежнему собираются мужчины, играют в домино, пьют кофе. «Кофейня в море» для меня — это образ чего-то вечного и неменяющегося. И вопросы, которые Искандер там поднимает, — они для России, для тогда существовавшего ещё СССР и постсоветского пространства общие и вечные. Да в принципе для всего человечества. И в то же время для меня это какой-то прообраз советской кухни — герои обсуждают бытовые вещи и между делом поднимают вопросы риторические. Мы так и живём. Как бы мы ни заглядывали далеко в будущее, не жалели прошлого, всё равно реальная жизнь, настоящая, вовлекает тебя и отвлекает от этого всего. Для меня формулировкой впечатления, которое должна была произвести эта пьеса, стала «мечтающая ностальгия». О чём бы ни рассуждали герои, они всё равно вынуждены находиться тут, и от этого никуда не уйти. В этом смысле пьеса будет актуальна всегда, тем более она привязана к конкретным бытовым реалиям.
Мы выдержали в спектакле всё, вплоть до постеров на тумбе в кафе — постеров футбольных команд и плакатов с афишами концертов из той эпохи, всё было заточено под лето 86 года, даже музыка. Говорят, что «Евгений Онегин» Пушкина — энциклопедия русской жизни, потому что там много отсылок к культурным реалиям. У Искандера всё тоже насыщено культурными реалиями, и он даёт им определённую ироничную оценку. Даже в самых сложных вопросах он умудряется оставаться объективным, и главное его кредо — человечность. В этой кофейне собираются люди разных национальностей: Искандер писал про своё детство, когда он рос в Сухуми — это был котёл из народов. Пьеса хороша тем, что изображает людей с разным менталитетом, отношением к жизни и к происходящему в стране и то, как они при этом могут по-человечески уживаться вместе.
— Кому адресован твой спектакль?
— В зале присутствовали разные люди. Люди, которые реально помнят это время: они узнают музыку, которая играла по радио, какие-то бытовые предметы из той эпохи. А молодому поколению — в том числе мне, во мне заложено отношение родителей ко всему этому — интересно, потому что сегодня на волне снова эстетика 70-х — 80-х, ретро и винтаж сейчас в моде. Я специально уходила от нарочитого реализма на сцене, потому что потянуть всё в деталях тяжело, хотелось, чтобы было больше утрированно фарсовых, ярких моментов, и спектакль очень музыкальный. Я надеюсь, что он будет расти и видоизменяться.
— А идея с морем, которое выходило в зрительный зал? Это была творческая необходимость?
— Да, сценографический эскиз спектакля я зарисовала прямо в процессе первого чтения. Я пыталась следовать за автором и думала о том, как всё можно представить визуально. Моя идея с морем, я считаю, себя оправдала. На сцене не должно быть неиграющих предметов, а море — это метафора жизни вокруг этой кафешки, малюсенького пятачка, куда всё время приплывают разные люди: каждый может прийти и немного отдохнуть, а потом опять отправиться в плавание. Очень символично. Благодаря морю зритель сам становится посетителем кафе, оказывается внутри полифонии — и всего-то надо было для этого натянуть ткань вокруг зала.
— Вечное плавание — напоминает древнегреческие мифы.
— Верно. Я не сразу тему Греции могла для себя оправдать и раскрыть в этой пьесе. В процессе работы я поняла, что мы попали в нужную точку. Название кофейни — как малая Греция в Чёрном море, много ироничных параллелей с Гомером… Потом я вспомнила, что на берегу Абхазии стоит памятник Медее, которую взял с собой древнегреческий герой Ясон, а затем решил связать жизнь с другой. Провела параллель с Леночкой из кофейни: у нас в спектакле звучит отрывок из «Медеи» Еврипида. Территория Абхазии ведь и есть бывшая Колхида, куда корабль с аргонавтами приплывал за золотым руном. И в пьесе Искандера все ждут прихода корабля с греческими туристами — ожидание кого-то извне, новых людей, лиц — по сути, того же корабля с аргонавтами, который ещё не понятно, что с собой несёт. Мы помогли древнегреческому пласту содержания немного выплыть наружу, сделали его более визуальным.
— Что, на твой взгляд, в этой пьесе самое грустное и самое светлое?
— Самое грустное в нашем спектакле — то, что идут годы, мы читаем пьесу, а ничего не изменилось, причём в разных сферах жизни. Человек очень медленно всему учится. Но это, наверное, не плохо и не хорошо. Почему, ожидая греческих туристов, мы для них, для всего нового, должны избавляться от нашего старого? Зачем опустошать нашу гавань? А самое светлое в этой пьесе — любовь к жизни в её малейших проявлениях, и сама атмосфера светлая — тепло, отдых, возможность расслабиться. Идея того, что в мире ничего не меняется, в принципе для людей успокоительная, мы перемены переносим сложно. И у каждого в пьесе есть своя маленькая мечта, своё дело. Веришь Искандеру, что всё будет хорошо, что есть какие-то вещи, которые с нами вечно и не изменятся. И хорошее никуда не денется.
Вопросы задавала Маргарита Истомина
Фотографии Юрия Короткова
