В это непростое для нас время мы отдаем должное профессиональному труду медицинских работников, но нельзя забывать и о том вкладе, который «наука о врачевании» внесла в целебную мировую литературу.
Михаил Булгаков, Антон Чехов, Василий Аксёнов, Эрнест Хемингуэй, Фридрих Шиллер, Сомерсет Моэм, Франсуа Рабле — в статье рассказывается об опыте, который приобрели эти писатели на медицинском поприще.
«Скажу коротко: сорок верст, отделяющих уездный город Грачевку от Мурьевской больницы, ехали мы с возницей моим ровно сутки. И даже до курьезного ровно: в два часа дня 16 сентября 1917 года мы были у последнего лабаза, помещающегося на границе этого замечательного города Грачевки, а в два часа пять минут 17 сентября того же 17-го незабываемого года я стоял на битой, умирающей и смякшей от сентябрьского дождика траве во дворе Мурьевской больницы. <…> Я содрогнулся, оглянулся тоскливо на белый облупленный двухэтажный корпус, на небеленые бревенчатые стены фельдшерского домика, на свою будущую резиденцию — двухэтажный, очень чистенький дом с гробовыми загадочными окнами, протяжно вздохнул. И тут же мутно мелькнула в голове вместо латинских слов сладкая фраза, которую спел в ошалевших от качки мозгах полный тенор с голубыми ляжками:
— “Привет тебе... при-ют свя-щенный... ”»
В «Записках юного врача» Михаила Булгакова молодой человек, недавно окончивший университет, попадает из Москвы (витрины, Большой театр) в сельскую больницу (большие расстояния, непредвиденные диагнозы, предрассудки больных и нехватка времени на себя самого). Сомнения и страхи окружают его: «Роды-то забыл! Неправильные положения. Что ж я буду делать? А? Какой я легкомысленный человек! Нужно было отказаться от этого участка. Нужно было. Достали бы себе какого-нибудь Леопольда». И, как часто бывает у Булгакова, доходит до шутки: «“Я похож на Лжедмитрия”, — вдруг глупо подумал я и опять уселся за стол».
Но что-то помогает ему — внутренняя собранность ли, годы ли учебы, понимание, что ответственность переложить не на кого, — и он многим помогает, многих вылечивает, но осознает, что место удивлению есть всегда, «нужно покорно учиться».
В рассказах «Записок», которые являются одним из ранних писательских опытов Булгакова и, между прочим, в 20-х годах публиковались в московском журнале «Медицинский работник», он во многом опирался на свой врачебный опыт. В село Никольское Смоленской губернии Булгаков был переведен со службы в прифронтовых госпиталях. По отзывам, врачом он был хорошим, «зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником на земском поприще». Врачебная карьера Булгакова была недолгой — уже в конце 1919 года он оставляет занятия медициной — однако весьма насыщенной: диплом Киевского университета с отличием, частная венерологическая практика, служба военным врачом в «мутных» революционных условиях.
Михаил Булкагов не единственный мастер своего дела, виртуозно владевший как скальпелем, так и пером. Когда-то солнечный бог поэзии Аполлон прослыл покровителем врачевателей, а маги-целители и шаманы — умелыми слагателями заклинаний. К фиксированию в слове уникального человеческого опыта служителей медицины побуждали не только врождённое, пытливое любопытство или потребность отвлечься от тяжёлых будничных забот, но и те пограничные состояния тела и души, к которым врач невольно приобщался во время своей работы. Кто, как ни он, острым взглядом окинет больного и увидит корень проблемы? Кто, как ни он, может больного обнадёжить? Не только многие литературные герои — врачи по призванию, но и сам литературный процесс остро реагирует на развитие этой области знания: в натурализме, например, важную роль играют клинические исследования и отчёты.
Вспомнив Булгакова, нельзя не вспомнить Чехова. Окончив медицинский факультет Московского университета в 1884 году, Антон Чехов получил звание уездного врача и начал заниматься врачебной практикой. Дяде, бывшему в Таганроге, он в письме сообщал: «Служба у меня двоякая. Как врач, я в Таганроге охалатился бы и забыл свою науку, в Москве же врачу некогда ходить в клуб и играть в карты. Как пишущий, я имею смысл только в столице. Медицина моя шагает помаленьку. Лечу и лечу. <...> Знакомых у меня очень много, а стало быть, немало и больных. Половину приходится лечить даром, другая же половина платит мне пяти- и трехрублевки». Одно время Чехов служил уездным врачом в Воскресенске (Истра), затем заведовал больницей в Звенигороде. В 1892 писатель приобрёл имение Мелихово, открыл там на свои средства медицинский пункт, помогал крестьянам как врач и снабжал их лекарствами. Во время холерной эпидемии он обслуживал аж 25 деревень.
В творчестве Чехова медицинские свидетельства повсюду — будь то рассказы «Хирургия», «Беглец» или один из его ранних псевдонимов «Человек без селезенки».
Писатель Василий Аксёнов получил образование в Ленинградском медицинском институте, работал карантинным врачом в Ленинградском морском порту: по распределению он должен был сопровождать корабли дальнего плавания, но визу ему не дали. Затем работал в посёлке на Онежском озере и московском туберкулезном диспансере.
«…Тогда я распределился на Онежское озеро в больницу облздравотдела. Я там был единственный врач на довольно большом куске территории. Такой странный, сонный поселок. В глуши, в уединении я начал писать свою первую повесть “Коллеги”. Года три назад я плыл на теплоходе из Москвы в Петербург. И вдруг в расписании вижу: поселок Вознесение. Тот самый поселок, где я тогда жил. Мы должны его были проходить в четыре часа утра. Я не спал. Белые ночи. Прошло сорок с чем-то лет. Остановки не было. Мы тихо-тихо скользили мимо этого поселка. И вдруг я увидел эту больницу, которая как была тогда, так и стояла. И вообще все дома как были, так и стоят. Абсолютно никаких изменений. Как мираж. Никого нет, тишина, кое-где рыбаки сидят. И я подумал, а ведь мог вообще тут всю жизнь просидеть. Меня такая оторопь взяла…» (Виктор Есипов «Василий Аксенов — одинокий бегун на длинные дистанции»).
Зарубежные литераторы тоже немало потрудились на врачебном поприще. Эрнест Хемингуэй, к примеру, во время Первой мировой войны работал водителем машины Красного креста и был ранен, когда оказывал помощь итальянским солдатам. Таким же водителем-волонтёром был и Джон Дос Пассос.
Фридрих Шиллер, изначально зачисленный на юридический факультет военной академии, спустя три года стал изучать медицину. Будущему драматургу казалось, что у неё с поэзией больше точек соприкосновения. Первая диссертация Шиллера «Философия физиологии» (1779), посвящённая психосоматике, была отклонена, и лишь третья попытка снискать расположение преподавателей — труд о связи животной и духовной природы человека — оказывается успешной. То понимание человека, к которому писатель пришёл в результате медицинских исследований, оказало большое влияние на его философские воззрения и литературное творчество: «Человек — это не душа и тело, человек — это неразрывная смесь этих двух субстанций», — писал молодой человек в своей диссертации.
Сомерсет Моэм рано потерял родителей. После школы его отправили на лечение в Германию — он начал слушать лекции в Гейдельбергском университете, изучать историю и литературу. Однако после возвращения в Англию ему, по настоянию дяди, пришлось поступить в медицинское училище при больнице Святого Фомы. Теоретические дисциплины вызывали у него скуку, зато практические — живой интерес. Студенческая практика проходила в бедных кварталах, там было много страдания, грубых столкновений…
О медицинском образовании писатель отзывался так: «Мне приятно было узнать, что сознание человека… есть функция мозга и, подобно другим частям его тела, подчиняется законам причинности, а законы эти — те же, что управляют движением звезд и атомов».
(Исанна Лихтенштейн «О чём думают врачи, о чём пишут писатели. Сомерсет Моэм», «Новости медицины и фармации»).
Наконец, нам надо вспомнить такую масштабную литературную фигуру Возрождения, как Франсуа Рабле, и особый физиологический юмор его сочинений. В 1530 году, когда Рабле было за 35, он поступил на медицинский факультет университета Монпелье, а уже через шесть недель (вероятно, благодаря ранее накопленным знаниям) получил диплом бакалавра, хотя обычно учёба занимала два года. Он читал лекции о выдающихся древнегреческих врачах, отредактировал и опубликовал «Афоризмы» Гиппократа. В Лионе врачебную практику Рабле совмещал с литературными занятиями — именно тогда начал ярко проявляться его писательский талант.
* * *
«Большинство людей, о Демокрит, совершенно не восхваляет успехов врачебного искусства, но часто приписывает их богам; и если природа, противодействуя, погубит того, кто лечится, обвиняют врачей, забывая о божественном. Я лично думаю, что на долю искусства выпало больше порицания, чем похвалы»
(«Гиппократ. Сочинения»).
Материал подготовила Маргарита Истомина
