Игорь Артёмов: «Мне всё-таки нравятся игры с другими людьми»
Шашки и шахматы? Лото и домино? «Ходилки» из детства? Мир «настолок» шире, чем представляется многим, и это не только развлекательные «party games» — игры для компаний, но и множество качественных стратегий, стимулирующих мозг интеллектуальных задач. В РГБМ открыт клуб любителей настольных игр «ИгроПункт», куда может прийти каждый желающий. Мы побеседовали с его организатором — преподавателем, математиком Игорем Артёмовым.
— Игорь, как у вас возникла идея организовать клуб любителей настольных игр?
— У меня уже был клуб настольных игр, который пришлось закрыть. Спустя два года удалось вновь этим заняться, а в тот момент, когда я организовывал первый клуб, я вёл тренинги по разным изобретательским методам, читал лекции по ТРИЗ — теории решения изобретательских задач. В какой-то момент мне это поднадоело, и я решил организовать что-нибудь другое интеллектуальное — и совместил хобби с полезным для других делом.
— Чему могут научить настольные игры? Это развлекательное времяпрепровождение или можно одновременно развивать стратегическое мышление?
— А чему могут научить шахматы? На эту тему много чего интересного говорят. Не так давно видел статью, в которой доказывалось, что в первую очередь шахматы учат не математическим законам, а игре в шахматы. Если есть какие-то исследования на эту тему, они очень часто зависят от убеждений тех, кто делал исследование.
— То есть вы считаете, что игра должна быть ради игры?
— Безусловно, тут важно, что я делаю некое интеллектуальное действие, от которого получаю удовольствие. Как в школе, когда я решал задачи. А кто-то получает удовольствие от того, что гири жмёт. Можно сказать, что всё ради удовольствия. Но можно и сказать, что игра развивает — тактическое, стратегическое мышление. Есть игры, в которых важна образовательная составляющая. Например, класс игр «варгейм» (от англ. «wargame» —военная игра) — это тяжёлые игры, которые длятся по три–четыре часа минимум, и при этом люди, которые в них играют, могут прочитать не одну книжку по теме, к примеру, Наполеоновских войн. Те, кто делают варгейм, зачастую лучше знают историю, чем те, кто делают учебники. Однако насколько можно утверждать, что люди играли в такие-то игры и развили такие-то навыки, я не знаю.
— Сегодня вы принесли на встречу игру «Крылья». Чему она посвящена?
— Это новая игра, буквально пару недель назад была издана. Она посвящена, по-видимому, другому хобби автора — орнитологии. В ней есть познавательный элемент, на нём ничего не строится в игре, в отличие от тех же варгеймов, просто это дополнительное удовольствие для тех, кто любит птиц, — что-то ещё на эту тему узнать. В данном случае это птицы Америки. Сейчас выходит дополнение, которое будет посвящено птицам Европы. Бывают игры, в которых механика оторвана от сеттинга, описываемой в игре ситуации, а в этой игре они неплохо сосуществуют, есть ряд зацепок — нельзя взять и перенести её в космос.
— А такие игры более интересные — где механика связана с сеттингом?
— Бывают игры абстрактные, те же шахматы, есть много игр, где сюжета и сеттинга нет никакого, но они тоже очень интересные за счёт механики. Но, конечно, мне нравятся и те игры, в которых есть сеттинг, связанный с действиями в игре.
— «Настолки» — это в основном стратегии, а не ролевые игры?
— Я не играю в ролевые игры, хотя существуют настольно-ролевые игры, и у меня есть друзья, которые этим занимаются; есть целые конвенты любителей ролевых настольных игр. Поскольку я и по образованию, и по типу мышления, скорее, математик, мне всё-таки больше интересен менеджмент, хотя есть много математиков, которые любят входить в роли — для того чтобы отвлечься.
— А как вы выбираете игры для каждого мероприятия? Это какие-то новинки или у вас есть определённая подборка?
— Конкретно эту игру я принёс, потому что это новинка и тот, кто в курсе «настольной» жизни на мировом уровне, понимает, что это за игра. А так есть группа в соцсетях, и я спрашиваю, что принести. Один человек сегодня попросил принести две игры, в которые он играл на прошлой игротеке. Всего в моей коллекции две с половиной сотни игр. От чего-то я избавляюсь — когда не могу представить ситуацию, в которой конкретную игру можно было бы кому-то предложить.
— Чаще всего игры рассчитаны на четырёх человек?
— Если это игра со словами — Codenames («Кодовые имена») — лучше шесть и больше игроков, потому что там две команды. Игры, которые я люблю, — игры европейской школы (менеджмент ресурсов, стратегия, тактика) — всё-таки рассчитаны на трёх-четырех игроков, иначе процесс становится слишком неуправляемым. Дома мы во многие игры играем вдвоём.
— Вы упомянули европейскую школу настольных игры. Какие есть ещё?
— Существует много классификаций. Есть отдельно стоящие абстракт и варгейм. Основной поток игр обычно подразделяется на игры европейской школы и американской школы. В европейской школе суть в менеджменте ресурсов или, упрощая, в механике происходящего. В играх американской школы самое важное — сюжет: конкретно то, что происходит.
— А отечественных игр не так много?
— В целом, конечно, не так много на мировом рынке, хотя в последние годы зарубежное сообщество чаще замечает отечественные игры; есть замечательная игра «Tortuga 2199», которую в этом году представляли на международной главной «настольной» выставке «Spiel» (нем. «игра»): Михаил Лойко, известный в «настольном» сообществе человек, возил её в Эссен. Игру будут издавать на английском языке и потом на русском. Интересная история произошла с «Эволюцией», которую сначала издали у нас, потом американцы её увидели, доработали в сотрудничестве с нашими авторами, выпустили американскую версию — а затем американскую версию нашей игры ещё раз локализовали.
— В нашей стране проходят крупные мероприятия, посвящённые настольным играм?
— Самое большое из них — фестиваль «Игрокон», туда люди попадают отовсюду; кто 10–20 лет занимается настольными играми, приходит в основном, чтобы пообщаться. Также есть отдельное хорошее мероприятие, куда приезжают авторы с прототипами игр, играют в ещё не неизданные; авторы получают отклики и заключают договоры с издателями. В этом году вышло уже несколько игр по итогам такой встречи. Гильдия разработчиков настольных игр носит название ГРаНИ.
— За десять лет рынок настольных игр сильно изменился?
— Даже за пять. Я лет семь–восемь назад вошел в хобби. Заигрывался в игры Райнера Книции (в «Самурая», например), их издавали по нынешним меркам очень плохо, но они всё-таки смогли попасть на рынок. Сейчас всё только развивается, хорошие игры ещё не вышли к широкой аудитории, хотя скорость развития у нас выше, чем за границей, потому что заполняется лакуна — люди понимают, что можно играть во что-то, кроме домино и шахмат. Шахматы и го — отличные игры, но нужна какая-то подготовка, людям сложнее вникнуть.
Многие интересные игры довольно быстро издаются нашими издательствами, несмотря на кризисы. Появилось несколько независимых издательств, которые работают в системе краундфандинг.
— Вы часто бываете в нашей библиотеке?
— У меня с ней давние связи. Мы с женой работали совместно с комиксистами — специалистами РГБМ. Иногда с ребёнком приходим в Детскую комнату. Также в РГБМ находился один из первых серьёзных настольных клубов «Настолкомания», позже «Играния», отчасти я чувствую себя их последователем. Кстати, на одном из главных «настольных» сайтов я веду рубрику «Настольная карта»: люди присылают адреса, мы наносим их на карту и человек может зайти посмотреть, какие у него в районе есть настольщики, договориться о встрече.
— Насколько полезным занятием являются настольные игры в наш век цифровых технологий? Это хорошая альтернатива компьютерным играм или их нельзя назвать альтернативой?
— Для кого как. Есть люди, которые играют и в компьютерные, и в настольные игры. Есть люди, которым сложно найти компанию для настольных игр, что является проблемой не только в России. Есть ресурсы, где в живые настольные игры можно играть на компьютере. Сейчас модная тема — это сол-режимы, когда человек может играть один, фактически это то же самое, что решать задачу: в правилах игры заложен определённый механизм: ты делаешь ход, а игра по специальным правилам отвечает, и можно ей проиграть. Я не люблю этого. Зато люди не ждут ходов других игроков, работают в том темпе, в каком им удобно. Но вот что почти за пределами понимания, так это конвент соло-варгеймеров: люди собираются, играют порознь, а потом вместе обсуждают партии. Игра для них — вызов, целью становится решение самой задачи. Но мне всё-таки нравятся игры с другими людьми. Лучшие форматы — это клубы или совместные выезды на несколько дней.
Вопросы задавала Маргарита Истомина
