В этом выпуске книжного обозрения представлены произведения, вдохновлённые одним из самых известных зимних сказочных персонажей — Снежной королевой. Нет, мы не будем пересказывать содержание известной истории, но попытаемся показать вам её в ином ракурсе, в разных сюжетных вариациях и рассказать о малоизвестных читателю фактах из мира этой холодной героини и её дальних родственниц.
Ганс Христиан Андерсен. Снежная королева. — М.: Экси, 1994
Сказка Ганса Христиана Андерсена, ставшая настоящим символом зимних дней, без которой не обходятся рождественские и новогодние праздники, была впервые опубликована 21 декабря 1844 года. Это одна из самых длинных и самых известных андерсеновских историй, которая стала популярнейшим сюжетом для различных переработок. К ней обращались и обращаются литераторы, режиссёры, художники, музыканты…
В «Снежной королеве» (сюжет которой даже странно было бы здесь пересказывать) собраны и живо взаимодействуют друг с другом в ходе развития событий важнейшие темы, мотивы и образы, определяющие человеческую жизнь во все времена. На страницах андерсеновской истории встречаются Добро и Зло, Бог и Дьявол, Любовь и Равнодушие, Жизнь и Смерть (она же — полнейшее безмолвие, забвение и вечный холод вдали от любимых), Свет и Тьма, Самоотверженность и Трусость, Искушение и Твёрдость, Смех и Слёзы, Семья и Одиночество, Забота и Эгоизм, Сила и Слабость, Чувство и Разум, Иррациональность и Логика… Через такую сложную и плотную ткань категорий человеческого бытия проходит свой путь Герда, встречая по дороге массу помощников. И попадая во владения Снежной королевы, девочка обязательно растопит своим теплом ледяную броню, сковывающую сердце Кая.
В сказке Андерсена сильны христианские мотивы, в оригинальном тексте непосредственно встречаются строки из псалмов, герои произносят молитвы, а в финале бабушка читает вслух Евангелие: «…если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3). В советских переводах эти моменты были опущены. В этом контексте хочется привести показательный эпизод, когда Кай летит в своих салазках сквозь снежную бурю за санями Снежной королевы:
«Мальчик попытался скинуть верёвку, которую он зацепил за большие сани. Это не помогло: салазки его словно приросли к саням и всё так же неслись вихрем. Кай громко закричал, но никто его не услышал. Метель бушевала, а сани всё мчались, ныряя в сугробах; казалось, что они перескакивают через изгороди и канавы. Кай дрожал от страха, он хотел прочесть „Отче наш“, но в уме у него вертелась только таблица умножения».
Настоятельно рекомендуем и детям, и (даже особенно!) взрослым перечитать «Снежную королеву» Андерсена этой зимой. Вы заново откроете для себя глубокую, удивительную по красоте и стройности образного мира, по сложности и глобальности идейной структуры сказку. Ну, и нельзя не признать, что образ самой королевы, созданный писателем, одновременно пугающ и невероятно притягателен. Она — совершенство, но абсолютно ледяное, математически выверенное.
В общем, перечитайте — вам понравится.
Ганс Христиан Андерсен. Ледяная дева / Андерсен Г.Х. Сказки. — М.: Художественная литература, 1990. — (Для семейного чтения)
Эту повесть-сказку Андерсен написал спустя 17 лет со дня выхода в печать Снежной королевы — в 1861 году, когда он находился в Швейцарии. В ней отразился также баварский фольклор. Повесть примечательна тем, как автор синтезирует в ней реалистический план с фантастическим. И за счёт усиления первого, ещё ярче и образнее, метафорично играет второй.
«Заглянем-ка в Швейцарию, в эту дивную горную страну, где по отвесным, как стены, скалам растут тёмные сосновые леса. Взберёмся на ослепительные снежные склоны, опять спустимся в зелёные равнины, по которым торопливо протекают шумные речки и ручьи, словно боясь опоздать слиться с морем и исчезнуть».
По самому тону повествования «Ледяная дева» (известен также перевод «Дева льдов») сильно отличается от «Снежной королевы», и несмотря на имеющуюся волшебную составляющую сюжета, она имеет куда более бытовое звучание, местами даже сатирический окрас, да и финал здесь совсем не сказочно-счастливый… Хотя сам Андерсен замечает: «…пролог жизненной драмы кончился; диссонанс разрешился гармоническим аккордом. Что ж, разве это печальная история?»
Андерсен предлагает своему читателю историю жизни мальчика Руди, его взросления и становления взрослым человеком и, наконец, итога, к которому его приводит судьба. Когда он был совсем ребёнком, его мать погибла в горах, попав в заснеженную расщелину, сам Руди чудом остался жив — его нашли и выходили. Но тогда он впервые повстречался с Девой Льдов.
«Словно быстрый водопад, застывший в воздухе неровными зеленоватыми стеклянными глыбами, блещет глетчер (ледник — А.Х.); одна ледяная скала громоздится на другую. А в глубине пропастей ревут бурные потоки, образовавшиеся из растаявшего снега и льда… Глубокие ледяные пещеры и огромные ущелья образуют там диковинный хрустальный дворец — обиталище Девы Льдов, королевы глетчеров. Губительная, уничтожающая дева — наполовину дитя воздуха, наполовину могущественная повелительница вод. Она перелетает с одного острого ледяного уступа горных вершин на другой с быстротой серны, тогда как смелейшие горные проводники должны вырубать себе здесь во льду ступеньки. Она переплывает ревущие потоки на тонкой сосновой веточке, перепрыгивает со скалы на скалу, причем её длинные, белые, как снег, волосы и зеленовато-голубое, блестящее, как воды альпийских озёр, платье развеваются по ветру.
— Раздавлю, уничтожу! Здесь мое царство! — говорит она. — У меня украли прелестного мальчика; я уже отметила его своим поцелуем, но не успела зацеловать до смерти. Теперь он опять между людьми, пасёт коз на горах, карабкается вверх, всё вверх, хочет уйти от других, но от меня ему не уйти! Он мой, я доберусь до него!»
Удастся ли Ледяной деве овладеть героем? Как сложатся отношения Руди с его невестой Бабеттой? Что их ждёт? Откройте для себя «Ледяную деву» — неожиданное, куда более взрослое и как всегда очень философское произведение Ганса Христиана Андерсена.
Игорь Стравинский. Поцелуй Феи. Балет в четырёх сценах [Грампластинка]. — Мелодия
В 1928 году, 27 ноября, в Гранд-опера состоялась премьера балета Игоря Стравинского «Поцелуй Феи». В нём он выступил автором не только музыки (1927), но и либретто. Создан балет по мотивам сказочной повести «Ледяная дева» Андерсена. Постановщицей стала Бронислава Фоминична Нижинская (сестра Вацлава Нижинского), художником и сценографом — Александр Николаевич Бенуа. Стравинский уточнял: «Аллегорический балет в четырёх картинах, навеянный музыкой П.И. Чайковского». Композитора в эти годы привлекала идея создать сочинение, основанное на мелодизме Чайковского. Балет был поставлен труппой Иды Рубинштейн.
Посмотрим на список действующие лиц. В истории участвуют:
Фея
Молодой человек
Невеста молодого человека
Мать с ребёнком
Эльфы — свита Феи, крестьяне, музыканты на сельском празднике, подружки Невесты.
Само же действие происходит в сказочном мире и в Стране вне времени и пространства. В сущности, эти исходные данные гармонично коррелируют с повестью Андерсена, и выводят на сцену её основных героев.
Алексей Апухтин. Ледяная дева / Апухтин А.Н. Сочинения. Стихотворения. Проза. — М.: Художественная литература, 1985
В подзаголовке к стихотворной фантазии русского поэта и прозаика Алексея Николаевича Апухтина «Ледяная дева» автором указано: «Из норвежских сказок». Таким образом, дана отсылка к скандинавским фольклорным истокам фантастического образа Ледяной девы.
Читатель Апухтина становится свидетелем сцены-диалога, в которой участвуют Мать и Сын. Зимняя ночь, бушует снежная буря, в небольшой хижине теплится огонь, на постели лежит юноша в горячке, рядом с ним его мать, которая пытается успокоить своего ребёнка, находящегося между жизнью и смертью. Вернуть из мира бреда, страха, темноты и фантазий в мир света, тепла и реальной жизни. Между тем молодой человек, чувствуя, что ему осталось немного, торопится поделиться с матерью своей историей:
Помнишь, ты слышала прошлой зимой,
Как заблудился я в чаще лесной?
Долго я шёл, утихала метель,
Вижу — поляна, знакомая ель,
Юная дева под елью стоит,
Манит рукою и словно дрожит.
„Юноша, — шепчет она, — подойди,
Душу согрей у меня на груди...“
<...>
Всё позабыл я в тот миг роковой,
Даже не вспомнил молитвы святой. —
Целую зиму, лишь ночь посветлей,
Я приходил на свидание к ней
И до утра, пока месяц сиял,
Бледные руки её целовал.
Раз в упоении, полный огня,
Я говорю ей: „Ты любишь меня?“
— “Нет, говорит, я правдива, не лгу,
Я полюбить не хочу, не могу;
Тщетной надеждой себя не губи,
Но, если хочешь, меня полюби”.
Жесткое слово кольнуло ножом;
Скоро, безумец, забыл я о нём.
В бурю не раз, весела и грозна,
Странные песни певала она:
Всё о какой-то полярной стране,
Где не мечтают о завтрашнем дне,
Нет ни забот, ни огня, ни воды, —
Вечное счастье и вечные льды.
По закону жанра, юноша влюбляется без памяти в свою таинственную незнакомку, и с трудом переживает год до следующей зимы. И, о чудо! — вновь встречают свою холодную красавицу. Она же — по-прежнему равнодушна в ответ на его горячие признания:
„Жалкий безумец! Со смертью в крови
Всё еще ждешь ты какой-то любви!“
— „Ну, — говорю я с рыданием ей, —
Ну не люби, да хотя пожалей!“
— „Нет, говорит, я правдива, не лгу,
Я ни любить, ни жалеть не могу!“
Преобразились черты её вмиг:
Холодом смерти повеяло с них.
Бросив мне полный презрения взор,
Скрылась со смехом она...
С этих пор герой сам не свой, ему всюду чудится ледяной взгляд и презрение незнакомки, дуновение смерти. И в эту бурю, находясь в хижине на своей постели, он как бы видит её перед собой. Но его болезненная страсть не проходит:
Матушка, смерть уж в окошко стучит...
Душу одно лишь желанье томит
В этот последний и горестный час:
Встретить её хоть один ещё раз,
Чтобы под звук наших песен былых
Таять в объятьях её ледяных!
Мать заботливо уверяет сына, что это лишь призрак и старается развеять тени в сознании и на душе молодого человека.
Молится старая, шепчет, не спит...
Буря то плачет, то злобно шипит,
Воет, в замерзшее рвётся стекло...
Словно ей жаль, что в избушке тепло,
Словно досадно ей, ведьме лихой,
Что не кончается долго больной,
Что над постелью, где бедный лежит,
Матери сердце надеждой дрожит!
Что ж, Апухтин всё-таки оставляет читателю небольшую надежду на исцеление героя.
Евгений Шварц. Снежная королева / Шварц Е. Пьесы. — М.: Флюид, 2008. — (Театральная линия)
Снип-снап-снурре, пурре-базелюрре!
«Снежная королева», пьеса-сказка известного драматурга Евгения Львовича Шварца, была написана автором в 1938 году. С художественным миром Ганса Христиана Андерсена он был знаком очень хорошо и не единожды вступал в удивительное писательское сотворчество с датским сказочником. Помимо пьесы по мотивам «Снежной королевы», драматургом перевоссоздана также «Тень». А шварцевский «Голый король» вобрал в себя сразу три андерсеновских истории: «Новое платье короля», «Свинопаса» и «Принцессу на горошине».
Произведения Евгения Львовича — это не драматическая переделка или пересказ сочинений датского классика. Его пьесы, включающие любимые поколениями детей и взрослых сюжеты и хорошо знакомых нам героев, звучат иначе, известные персонажи получают в них новое развитие, в прежние обстоятельства вводятся другие персонажи. И зачастую эти истории куда более оптимистичные по тональности. Они заявляют о победе добра громко и действуют, порой, куда более решительно.
Рекомендуем сравнить между собой обе версии сказочного сюжета о Снежной королеве, чтобы отметить для себя, с одной стороны — разницу, а с другой — услышать ноты, которые звучат в этих произведениях в унисон.
Закончим заметку об этой позиции нашего списка замечательными жизнеутверждающими словами Сказочника: «Крибле-крабле-бумс! <...> Всё идет отлично — мы с вами, — вы с нами, и все мы вместе. Что враги сделают нам, пока сердца наши горячи? Да ничего!»
Туве Янссон. Волшебная зима. — М.: Ангстрем, 1993. — (Золотая медаль Х.К. Андерсена)
Ледяная дева появляется и на страницах сказки «Волшебная зима» Туве Янссон — пятой книги из серии историй о муми-троллях. Случается так, что пока вся Муми-семья находится в зимней спячке, Муми-тролль не может уснуть и познаёт дотоле незнакомую ему снежную жизнь Муми-дола.
«Туу-тикки продолжала свой путь в долину. По дороге она встретила бельчонка с хорошеньким хвостиком.
— Вечером сиди в своем дупле, ведь великая стужа того и гляди явится, — предупредила Туу-тикки.
— Ясное дело, — ответил бельчонок. — А ты случайно не видела шишку, которую я потерял где-то здесь поблизости?
— Нет, — ответила Туу-тикки. — Но обещай не забыть то, что я сказала. Сиди дома! Как только стемнеет, прячься в своем дупле. Не забудь! Это важно!
Бельчонок рассеянно кивнул.
Туу-тикки отправилась дальше, к дому муми-троллей, и влезла наверх по верёвочной лестнице. Она открыла слуховое окошко и позвала Муми-тролля.
Красными бумажными нитками он чинил купальники всем своим родным.
— Я хотела только сообщить, что великая лютая стужа вот-вот явится, — сказала Туу-тикки. <...>
— А какая она, эта стужа? — спросил Муми-тролль.
— Она очень красивая, эта Ледяная дева, — ответила Туу-тикки. — Но если ты заглянешь ей прямо в лицо, ты замёрзнешь и превратишься в ледышку. Станешь таким же, как хрустящий хлебец, и кто угодно сможет разломать тебя на мелкие кусочки. Поэтому сиди сегодня вечером дома.
Сказав это, Туу-тикки снова влезла на крышу.
Муми-тролль спустился вниз, в погреб, и добавил воды в котёл парового отопления. А потом прикрыл ковриками спящих маму, папу и фрекен Снорк.
Затем он завёл часы и покинул дом. Ему хотелось оказаться наедине с Ледяной девой, когда она наконец явится…»
КНИЖНО-МУЗЫКАЛЬНЫЙ БОНУС, доказывающий, что порой метель и снежный вихрь берут ситуацию в свои холодные руки и расставляют всё на места, а встреча с незнакомкой зимней ночью вполне себе может обернуться счастьем. (Не всё так страшно!)
Александр Пушкин. Метель / Пушкин А.С. Капитанская дочка: сборник. — М.: АСТ, 2022. — (Эксклюзив: Русская классика)
Конечно, далеко не все бури и метели становятся условием для встречи именно с опасными героинями! Вот гусарскому полковнику Бурмину из пушкинской «Метели», как оказалось, повезло. И женитьба ради забавы и шутки в деревенском храме посреди заснеженных просторов на очаровательной незнакомке, пребывающей в полубессознательном состоянии, обернулась таки спустя годы для него (а впоследствии и для самой невесты Марьи Гавриловны) настоящим счастьем.
Выражаясь словами Андерсена из повести «Ледяная дева»: «На снегах горит розовый отблеск зари; ясная заря горит и в каждом человеческом сердце, которое верит, что „Бог всё устраивает к лучшему для нас!“ Но не всегда это бывает нам открыто…»
Полная неразбериха, заблудившийся в метели и так и не попавший на собственное венчание настоящий жених героини Владимир Николаевич, годы пребывания Марьи Гавриловны в тайном браке с человеком, о котором она ничего не знала, — всё это оказалось, в конечном счёте, частью развития особенного сценария для персонажей Пушкина со счастливым концом.
Георгий Свиридов. Метель [CD]. — М.: 2010. — (Великие композиторы)
Музыкальные иллюстрации Георгия Свиридова к повести «Метель» — это цикл оркестровых пьес, написанных к фильму-экранизации произведения Пушкина, снятой Владимиром Басовым в 1964 году.
Свиридовское прочтение «Метели» тонко гармонирует со звучанием пушкинской прозы. Знаменитый торжественно-стремительный и как бы решительно-мечтательный «Вальс», динамичная «Тройка», издалека и в новое далёко петляющая среди снегов «Зимняя дорога», щемящий «Романс»… В этой музыке сочетаются трогательная интимность и широта русской души, бескрайние просторы и размах русской жизни.
Сквозь снега и метели с книгами наперевес пробиралась Анна Харитонова
